duty and character

[larvatus]

It is well understood that duty cannot defer to passion. Actions that defer to passions, can at best proceed in accordance with duty. Such deference preempts the possibility of acting from duty. It is equally certain that duty cannot defer to orientation, construed as a certain regularity in passions. Nor can it defer to outlook, construed as a cohesive diachronic account of passions. For regularity and cohesion add nothing principled to the mix. But by the same token, it is far from clear that duty is independent of character, construed as a cohesive diachronic organizing principle of passions and constituent motive of actions.

Assuming these definitions, is there a coherent notion of acting from duty that makes it coextensive with acting from character?

Update: I mean to ask a basic question. Actions that proceed from passion are by definition teleological. They aim to cure a lack. This aim preempts their capacity for answering to principle regardless of anticipated outcomes. By contrast, answerability to principle is a general condition of modern deontology, as distinct e.g. from its classical theological construal in the manner of Augustine’s “Dilige, et quod vis fac.” On the other hand, by making allowances for supererogation, even the deontologist leaves room for accommodating diverse norms of character. (Here I am construing character broadly, as ἦθος rather than ἕξις.) So the duty in regard to a certain course of action may be perfect or imperfect, depending on its mandate by the agent’s character. Thus even in the absence of a conflict of duties, it is possible to accommodate individual differences of principle.

Crossposted to larvatus and real_philosophy.

Comments

[dennett.livejournal.com]

Франкфурт свой компатибилизм заявил очень давно, в конце шестидесятых. Это особый аргумент, в отношении вопроса о could have done & did. Сейчас его это мало волнует - он совершенно не упоминает об этом в своих последних книгах. Second-order volitions его действительно занимают - но за этим темином, если почитать сами тексты Франкфурта стоит работа над собой. Идея там очень проста - у меня есть желания, но у меня есть также возможность занять определенную позицию по отношению к этим желаниям. К примеру, если у меня есть агрессивные инстинкты, то у меня, если я нормален и вменяем, есть выбор - либо им поддаться, либо объявить их нон-грата - подавлять их всеми способами, тренируя себя. Франкфурт пишет о работе над собой. Его second-order volitions потому и являются волевыми актами второго уровня, что направлены на волевые акты первого уровня - я не хочу желать того-то и того-то, а хочу желать того-то и того-то - и действую, воспитывая себя так, чтобы у меня были нужные желания.

О том же самом говорит Аристотель, излагая теорию страстей и характера - он говорит о том, каков должен быть человек, каков должен быть его характер - золотая середина, великодушие etc. - все это хорошо известно - говорит также о том, что от природы это не дается - природа дает человеку случайные желания, случайную силу и конфигурацию страстей и добродетелей - и далее человек воспитывается - и воспитывает себя - upbringing, training - таким образом, чтобы стать великодушным человеком - чтобы достичь magnanimity - т.е. стать таким человеком, желания, эмоции, интересы которого сконфигурированы правильно.

Сходствo А и Ф в этом отношении упоминалось много раз.

У них конечно есть и кардинальные различия - например их теории блага и места этики.

[larvatus.livejournal.com]

Any philosophical position can be linked to Aristotle in his capacity of the first notable footnoter of Plato. In the event, this connection founders on the more proximate and better acknowledged predecessors of Frankfurt such as Descartes and Spinoza. Hence the abiding relevance of compatibilism via necessitarianism implied by the principle of sufficient reason.

Incidentally, indices absent from Frankfurt’s books can be emulated via the Amazon “Search Inside” function.

To clarify my question, actions that proceed from passion are by definition teleological. They aim to cure a lack. This aim preempts their capacity for answering to principle regardless of anticipated outcomes. By contrast, answerability to principle is a general condition of modern deontology, as distinct e.g. from its classical theological construal in the manner of Augustine’s “Dilige, et quod vis fac.” On the other hand, by making allowances for supererogation, even the deontologist leaves room for accommodating diverse norms of character. (Here I am construing character broadly, as ἦθος rather than ἕξις.) So the duty in regard to a certain course of action may be perfect or imperfect, depending on its mandate by the agent’s character. Thus even in the absence of a conflict of duties, it is possible to accommodate individual differences of principle. I am interested in learning whether or not more substantive accommodations of character are available within deontology.